Про Лилю.

[terain]

Вспомнила что-то про Лильку и про конец нашей с ней дружбы, которая длилась, на минуточку, больше 10 лет.

Мысли из разряда "пишу, чтобы больше их не думать".

С Лилькой хорошо было дружить. Она хоть и была не очень умной, но весёлой, лёгкой и доброй. С ней было прикольно пить, а потом идти в клуб танцевать. Она всегда была готова придти на помощь и помнила хорошее к ней отношение. Её дети меня любили, а её саму всегда окружало много знакомых и друзей. Правда, со временем я поняла, что на каждом её дне рождения неизменным человеком всегда остаюсь только я одна.
Всё стало заметно ухудшатся, когда я забеременела. Пить я больше не могла (и не хотела), и поняла, что на трезвую голову мне Лилю выносить сложно. Я стала реже с ней встречаться, и это ей явно не понравилось. На все мои вопросы: "Как дела?" она закатывала глаза и отвечала тоном "как ты можешь этого не знать??". Меня это напрягало, общения стало ещё меньше, Лиля злилась ещё больше. Получился замкнутый круг.
Но самый звиздец начался, когда я родила. В то же время выяснилось, что Лиля беременна второй раз третьим ребёнком. Она закатывала глаза её сильнее, её абсолютно перестала интересовать моя жизнь. Она запрещала своим близнецам хоть как-то проявлять интерес к Юрке. Стоило кому-нибудь из них наклониться над моим сыном, сказать хоть-что нибудь про него или попросить повезти коляску, Лиля принималась на них орать. Обьясняла это тем, что "они с твоим наиграются, а на сестру потом забьют". Логики я не понимала, но мне уже было всё равно. Затем Лиля стала откровенно издеваться и ругать меня за то, что я не набрала вес во время беременности. Апогеем этих претензий стала фраза, что я родила "маленького и больного ребёнка". Когда я поинтересовалась, какого хуя 3200 - это мало, Лиля ответила, что у неё близнецы были по 2600, значит нормальный ребёнок должен быть около 5 кг. Про "больного" я даже спорить с ней не стала - это как метать бисер перед свиньями. После этого я перестала с ней встречаться вплоть до рождения Софии.
Но и до рождения её дочки произошла одна дикая история. Перед новым годом Лиля мне написала. Слово за слово - мы разговорились. О чём ещё могут говорить две девушки, одной из которых скоро рожать, а вторая недавно родила? О родах, естесственно. И вдруг, совершенно внезапно я узнаю, какая я тварь - рассказываю всем про Лилю, обсуждаю её в кругу своих друзей и вообще как-то смею говорить кому-то про её беременность. Я немного подофигела и послала её на хуй. Затем выяснилось следующее: у нас с Лилей была общая подруга - Сандра. И вот один раз я с ней встретилась, и в процессе разговора она спросила, когда Лильке рожать. Я ответила, что примерно в середине января. Всё. Незадолго до нового года Лиля встретила Сандру просто на улице, и Сандра с чего-то ляпнула: "Ну, что 2-го рожать пойдёшь?" Оказалось, что Лилькина дочка перестала расти. В этом нет ничего страшного, просто роды вызывают на пару недель раньше срока, и ребёнок спокойно "дорастает" вне матери. Назначили же процедуру на 2-е января. Я об этом ничего не знала, но оказалась виноватой. Тогда я подумала, что у Лили гормоны, и страх за ребёнка и совсем общение не свернула. А зря.
После рождения Софии мы с Юрой пришли к Лиле в гости. И... всё было замечательно! Мы попили чаю, поговорили о вещах насущных и отлично провели время. Лиля больше не говорила, что мой ребёнок маленький, но вопроса о весе Софии "не услышала". Но потом, когда мы стали встречаться гулять с колясками стало заметно хуже. Я поняла, что мне с Лилей не о чем говорить. Казалось бы: разница между детьми 8 месяцев, тем для разговоров - куча и чуть-чуть сверху, но... Рассказывать Лиле про Юру я не могла. Стоило мне только намекнуть, что Юра что-то сделал или попытался, как мне в ответ фыркалось, что Софа это всё уже умеет с 4-х месяцев (из примеров: говорить, сидеть, стоять, ходить, и первый зуб тоже вырос в это время, только потом пропал куда-то). А всё, о чём Лиля говорила - какие шмотки она заказала Софочке с алиэкспресса. Мне с ней стало очень душно, и я откровенно стала её динамить. От этого Лиля злилась, и мне стало сложно вообще с ней разговаривать, потому что я не знала, как она отреагирует на любое моё слово. Например, на вопрос: "А что у тебя с лишним весом?" она отвечала очень спокойно и обстоятельно; а на вопрос: "Как там Софочка?" - фыркала, закатывала глаза и сквозь зубы что-то говорила. 
Предпоследний раз мы виделись, когда мы с Юрой пришли к ним в гости. И опять всё было прекрасно настолько, что я уж было обрадовалась: вернулась старая добрая Лилька! Мы очень позитивно и интересно провели вечер, я была рада несказанно. Однако в разговоре я пожаловалась, что у Юры неделю назад был насморк. К этому моменту он уже был здоров, ходил в садик и гулял со своими друзьями: Ричардом и Дэвидом. Где-то через неделю мне приходит сообщение от Лили: "Не приходите больше к нам в гости. Твой заразил мою Софочку насморком!". Сказать, что это меня взбесило - мало. У неё ребёнок в октябре без шапки ходит и играется дома на полу возле балкона, куда родители каждые 15 минут бегают курить, но виноваты мы?! Я написала в ответ краткое: "Ок, больше не придём." И в дальнейшем на все её приглашения куда-то пойти отвечала отказом. 
Прошло полтора года. Мы с Сандрой решили пойти в старый город, посмотреть на выступление в честь китайского нового года. Туда же собралась и Лилька с семьёй, и мы решили встретиться. Народу на площади было много, и перед представлением мы с Лилей не встретились. Зато нашли в толпе её близнецов. Чтобы она зря не волновалась, я написала ей сообщение, что дети с нами. Я знала, что Лиля любит всё фотографировать, и телефон у неё постоянно в руках. После представления мы отыскали Лилю, и она сразу же принялась орать на близнецов. А когда я попыталась сказать, что я вроде как её предупредила, она стала орать на меня, а потом и на Сандру тоже. Мы с Сандрой переглянулись и пошли дальше гулять без неё. Но самое обидное было не это. На следующий день Лиля позвонила Сандре и извинилась за своё поведение. Перед ней. Но не передо мной. Это и стало последней каплей. Больше я не пыталась с ней общаться.
Какие-то новости о ней всё равно долетают, потому что София ходит в садик, где работает Сусанна, наши мужья изредка общаются, и Андрей работает вместе с братом её мужа. Я знаю, что они купили дом, перевезли из Тарту лилину маму и брата, а так же что София наконец-то начала разговаривать (в 5 лет).
Мне жаль было терять эту дружбу, я давала ей шанс до последнего. Но теперь я понимаю, почему у Лили на дне рождения каждый год присутствовали новые люди.